На спасательном плоту в Средиземном море

Вновь — море, ветер, усилившийся до 5—6 баллов, и волны, белые барашки пены и невероятная усталость. Выпив остатки воды, они лежали — обессиленные, утратившие всякий интерес к жизни и своей судьбе.

На следующий день начались муки жажды. Люсьен опять заговорил о самоубийстве. Временами оба погружались в беспамятство...

В 3 часа 26-го сентября Катрин проснулась от шума мотора. Метрах в пятидесяти от плота шло огромное судно. Она растолкала Люсьена. Из последних сил они стали взывать о помощи.

Их заметили. Судно остановилось, — это был сухогруз «Абель Тасман», — дало задний ход и стало медленно приближаться к плоту.

Сброшен шторм-трап. Люсьен делает попытку подняться по нему самостоятельно — тщетно. Нехватает сил даже для того, чтобы держаться за канат...

Через четыре дня «Тасман» ошвартовался в Роттердаме. Катрин на другой же день вечером уехала домой в Женеву. Люсьен несколько суток пролежал в госпитале.

О судьбе «Ньорда» стало известно позже, когда выяснилось, что английский яхтсмен Патрик Чилтон на яхте «Аделина» обнаружил его в море еще 19 сентября. Англичанин взял имевшиеся документы, сделал несколько фотоснимков, но, к сожалению, не смог отбуксировать «Ньорд» в гавань. Через десять дней яхту видели с борта теплохода «Педер Мост». Больше о «Ньорде» вестей не поступало.

• • •

Что можно сказать в заключение? Эпопея, которую пережили Катрин и Люсьен, вряд ли займет приметное место в истории морских катастроф. Но для специалистов она, возможно, представит интерес с точки зрения оценки уровня надежности такого спасательного средства, как надувной плот. Стоило ли препоручать ему свою судьбу до того момента, когда всякая надежда сохранить судно была утрачена? Не правильнее ли было до последнего оставаться на яхте, которая, как выяснилось, благополучно перенесла шторм?

Мое внимание, однако, прежде всего привлекает поведение людей. Конечно, Средиземное море — это не Атлантика, где Бомбар на своем «Еретике» доказал, что человек, лишенный даже самого необходимого, но не утративший мужества, может победить стихию. И все же берусь утверждать, что эпопея экипажа «Ньорда» служит не менее убедительным доказательством той же благородной мысли.