На весельной лодке по маршруту: Ангара - Байкал - Селенга

Картографы и путешественники

До истока осталось каких-то три-четыре часа хода, но Ангара обрела свой истинно речной облик и стремительно неслась среди поднявшихся берегов. Теперь лодка идет почти у самого берега, где течение заметно слабее. Каждый раз на очередном изгибе реки мы ожидаем увидеть ширь озера. Пока оно говорит о себе отрогами заснеженного Хамар-Дабана, основание которого опирается не на желанный горизонт озера, а на волнистую приречную гряду сопок. Наконец, вырулив из-за очередного мыса, мы увидели горизонт, за которым, как будто отдаляясь от нас, парил Хамар-Дабан, а над ним вопреки всяким прогнозам и обещаниям иркутян вместо синего неба висела серая хмарь, сулившая дождь. Но видение байкальского горизонта, какой бы хмурой ни была погода,— одно из тех событий, которое останется в памяти навсегда и будет потом спустя многие годы сентиментально увлажнять глаза и может заставить, бросив все, собраться в дорогу...

И вот теперь все прочитанное, как по команде, выстраивается в ряд — от самых первых слухов о Байкале до института озероведения, кажется, единственного в своем роде.

О Байкале европейской цивилизации стало известно из записок Марко Поло, но сведения эти были неконкретны и расплывчаты. Топонимия озера противоречива, и все гипотезы о происхождении его названия научно обоснованы недостаточно. Монгольское «Байгал» («богатый олень»), тюркское «Байкуль» («богатое озеро»), китайское «Пехай» («северное море»), бурят-монгольское «Даланор» («святое озеро»), наконец, тунгусское «Лама», то есть море...

Братский острог, основанный русскими в 1631 году и названный по племени «братов» (бурятов), обитавших в тех местах, стал отправным пунктом многих походов к озеру. Но все же первые сведения о нем получены по расспросам в верховьях Лены...

Первым картографом Байкала, несомненно, был Курбат Иванов.

В октябре 1640 года десять служилых людей, в том числе Курбат Иванов, под командой пятидесятника Василия Витязева получили команду узнать, «...много ли брацких людей в верх Лены и на Байкал и Тунгуске реке... и откуда к ним братам серебро и камки приходят». На санях дошел Курбат Иванов лишь до устья Куленги, впадающей в Лену, составил чертеж и роспись к нему. «Да я ж, Ивашко, по государеву указу и по наказной памяти стольников и воевод Петра Петровича Головина с товарищи чертил чертеж великую Лену реку... и Байкал и в Байкал падучим рекам...» — писал сам автор чертежа в «Росписи службам Курбата Иванова». Эти документы были представлены якутскому воеводе П. П. Головину в феврале 1641 года. Чертеж не сохранился на долгом пути к Москве, а «Роспись против чертежу от Куты реки вверх по Лене...» впервые упомянула о Ламе — Байкале.

В другой «Чертежной росписи притоков реки Лены» есть любопытные данные о, может быть, самых первых плаваниях русских по Байкалу: «Да у того ж князца Можеуля был тунгус Чилкагирского роду с Ламы и хотел нас, Курбатка Иванова, Федьку Степанова, убить. А сказывал — в прошлом де 148-м году (1640-м.— В. Г.) летом ходят по Ламе в судах русские люди казаки… а отколева те казаки пришли и давно ли по Ламе ходят, того не ведают... а Ламу называют брацкие люди Байкалом озером... А вода в Ламе стоячая, пресная, а рыба в ней всякая и зверь морской. А где пролива той Ламы в море, того те тунгусы не ведают». Слухи о море и о том, что оно, может, соединяется с «большим» морем, породили своего рода судостроительный бум: наряду с разведкой «пашенных землиц» казакам приказывалось «вынять лесу на государевы суды». Боярский сын Василий Власьев четко докладывает о ходе работ: «И те плотники и рядовые казаки выняли лес судовой дольной ис кокоры на 15 дощаников да на 4 лодьи». Можно не сомневаться, что плавания казаков по Байкалу происходили задолго до 1640 года...

Зимой 1642/43 года Курбат Иванов снова отправляется в поход. Якутский воевода помнил о своем одном из немногих грамотных казаков. Еще до ленских походов Курбат в полку воеводы исполнял обязанности целовальника, ведавшего учетом полкового имущества и продовольствия. Успех первого расспросного чертежа надолго определил деятельность Курбата как способного картографа. В эту зиму Курбат совершил уже поход на Байкал. Вернувшись, он составил новый «Чертеж Байкалу и в Байкал падучим рекам», который отправил П. П. Головину в сентябре 1643 года. Весна 1645 года была еще более беспокойной. Ожидался приезд новых воевод Якутска В. Н. Пушкина и К. О. Супонева, для которых Курбат составляет новый, более точный чертеж «реке Лене и в нее падучим рекам и Байкалу и в Байкал падучим рекам». За заслуги, в первую очередь в. картографии, в 1651 году Курбат Иванов поверстан был в сыновья боярские, много путешествовал по сибирским рекам, а в 1657 году был направлен воеводой в Анадырь на смену Семену Дежневу...