На спасательном плоту в Средиземном море

22 сентября их разбудил шум двигателей. Огромный морской паром шел чуть ли не прямо на них. Его бесконечный высоты борт оказался в каких-то метрах от плота. Запах машинного масла, сладкий, как дым домашнего очага, распространился вокруг. Волны, поднятые судном, едва не опрокинули плот.

— На помощь! Помогите! — Люсьен и Катрин кричали, как только позволяли силы. Они видели, как на мостик парома поднялся офицер. Увы, их не заметили.

Днем еще два парохода прошли примерно в полумиле от них, затем, уже к вечеру, большое пассажирское судно миновало плот в какой-то сотне метров.

«Пароходы никогда не видят терпящих бедствие»,— с горечью заключила Катрин.

Стало очевидным — без ракет им никогда не удастся привлечь к себе внимание. Оставалось надеяться только на то, что рано или поздно их прибьет к какому-нибудь берегу — Испании или, если повезет, к Балеарским островам. Но кто поручится, что ветер не изменится и их не унесет в открытое море?

Отчаяние стало заглядывать в души. Первым заговорил о смерти Люсьен. Катрин пыталась отвратить его от этих мыслей. «Я из числа людей, которым везет,— говорила она. — Какой бы иллюзорной ни казалась надежда, я не сомневаюсь: мы будем спасены».

23 сентября еще три судна прошли мимо. За ними проследовал катер (таможенный или полицейский), который разошелся с плотом в каких-нибудь 40 метрах. Ночь была лунной, светлой. Они пытались привлечь внимание криками, но никто не хотел отозваться. Люсьен снова стал заговаривать о самоубийстве.

Утро проснулось солнечное и теплое. К 10 часам на горизонте появилось темное облачко. Немного времени спустя оно стало принимать очертания, которые не оставляли сомнений, — это земля! Люсьен, плававший раньше на яхте в этом районе, пришел к выводу, что они находятся у Мальорки — самого крупного из Балеарских островов. До земли оставалось миль двадцать. Если ветер не изменится, потребуется максимум 20 часов, чтобы плот достиг ее.

Надежда укрепила силы. Надо окунуться, чтобы придти в себя! Преодолевая усталость, они разделись. Нет, купание на этот раз не принесло пользы. Особенно мучительным было одевание — одежда, покрытая коркой морской соли, как наждаком резала тело.

Земля приближалась медленно. Чтобы скоротать время, они принялись сушить сохранившиеся в карманах деньги и документы. Они мечтали вслух, как проведут первые сутки на суше, не отдавая себе отчета, что едва ли будут в силах сделать несколько шагов!

К 17 часам обнаружилось, что скорость движения плота замедлилась. Его стало относить течением к юго-востоку — в пролив, отделяющий Мальорку от Минорки. К тому же, начал стихать и ветер. К этому времени берег был уже в десятке миль. Люсьен в отчаянии хотел броситься в воду, чтобы вплавь буксировать плот. Бессмысленность этой затеи он, впрочем, понял прежде, чем приступил к ее выполнению.

Чтобы не сдрейфовать снова в открытое море, решили отдать плавучий якорь. Здесь, поблизости от берега, оставался шанс встретить рыбачье судно, но, к несчастью, было воскресенье, а это сильно уменьшало вероятность такой встречи.

Ночь прошла спокойно. К утру земля еще оставалась в пределах видимости, но вскоре поднявшаяся после восхода солнца дымка закрыла ее. Ветер зашел к юго-востоку. Надежды достигнуть островов не осталось.