Два рейса Сеппо Мурайя

На судне не было горючего для нашего мотора, и если мы не отказались от своей затеи, оставался один выход — идти на «Эгде» до полосы пассатов. Капитан указал нам такой район в 2000 км от побережья Южной Америки, куда он мог нас доставить, не меняя курса. При встрече с «Эгдой» мы находились в 1500 км от побережья, но без ветра...

«Псюкопатен» на лебедке подняли на палубу. Наши ощущения не поддаются описанию. После всех перенесенных лишений иметь возможность помыться, выспаться, вкусно поесть и, главное, ощущать под ногами твердую корабельную палубу... Все это казалось прекрасным сном!

Судно приближалось к пункту, намеченному нами для высадки в океан. Однако за последнее время поднялось волнение и капитан высказался против нашей высадки. Он считал, что при такой волне спуск лодки на воду рискован, и, с его точки зрения, нам необходимо прервать наше самостоятельное плавание и следовать на борту его судна в Нью-Йорк.

Времени на размышления почти не оставалось. Карта ветров совершенно ясно показывала, что севернее обстановка будет менее благоприятна и, если мы не хотим потерять возможность пользоваться попутным ветром, нам нельзя тянуть со спуском лодки.

Меня все время преследовала мысль, что капитан пытается найти предлог для нашей задержки на борту судна до тех пор, пока мы не минуем благоприятную полосу ветров и возможность продолжить наше путешествие отпадет сама собой.

После тщательного изучения карты ветров я пришел к выводу, что мы еще сможем протянуть до завтрашнего дня, но это уже — крайний срок.

На следующий день море несколько утихло и капитан отдал долгожданный приказ — готовиться к спуску на воду. Мы немедленно приступили к упаковке и тщательному размещению всего нашего имущества. Капитан подарил нам шестнадцать пакетов с провизией, предназначенных для спасательных шлюпок, а кок вручил большой бумажный мешок со всякими вкусными вещами.

Судовая лебедка легко подняла нас вместе с лодкой и плавно опустила на воду. С носа лодки я прокричал на английском и шведском все слова благодарности, которые только мог вспомнить. Через какие-нибудь полчаса «Эгда» исчезла за горизонтом и мы остались одни в океане.