"Русская рулетка" Евгения Гвоздева

Почему у Гвоздева нет фотолетописи путешествий

Главное отличие похода одиночки от плавания "колхозом", заключается, по словам Евгения Александровича, в том, что на маленькой яхте один человек делает всю ту работу, с которой на большой справляется целая команда: капитан, штурман, боцман, моторист, кок, врач. Поэтому самым трудным является не борьба с одиночеством или угрозой голода (если, конечно плавание проходит в нормальных, а не экстремальных условиях и при нормальном финансировании), а неотвратимая необходимость одному нести почти круглосуточную вахту. То есть следить за облачностью, ветром, встречными судами, плавающими предметами, подводными препятствиями, принимать и самому исполнять решения в соответствии с обстановкой. Вот это и есть важнейшие условия безопасности. При современном оборудовании яхты — наличии локатора, гидролокатора, эхолота — или нескольких членов экипажа несение вахты не составляет проблемы. На маленькой же яхте с одним человеком, да еще вдобавок без локатора, приходится вертеть головой, как летчику-истребителю на войне. И делать это по 18-20 часов в сутки. Дважды Е.А.Гвоздеву пришлось нести непрерывные вахты по 86 часов, и было это в Тихом океане и в Красном море на участках с наибольшей интенсивностью движения торговых судов. После таких 3-3,5-суточных бдений наваливалась беспросветная усталость, наступало безразличие, тяжелела голова, восприятие окружающей обстановки становилось неадекватным, зато очень реальной была опасность вывалиться за борт... "Это как под пыткой", — вспоминает капитан.

И в океане, и при движении вдоль берега ночью он спал порциями по 15-20 минут, потому что давно высчитал, что с момента обнаружения огней встречного судна на горизонте до возможного столкновения с ним проходит обычно 25-28 минут. Вот и научился спать по чуть-чуть и при этом все же отдыхать.

На яхтах Е.Гвоздева ходовых огней в общепринятом понимании никогда не было, в лучшем случае — круговой огонь на клотике и пассивный радиолокационный отражатель. Верхний фонарь капитан включает только при обнаружении сигналов встречных кораблей. Объясняется такая экономность просто: ни электрогенератора, ни аккумуляторной батареи на лодке нет, солнечной батареи — тоже нет. Тяжело это для миниатюрного "Саида", да и для кармана путешественника-пенсионера — накладно. Есть у него на борту только ракеты, фальшфейеры и электрофонарь. Вот поэтому Евгений Александрович не спит по ночам и в плавании непрерывно вертит головой. Зато и не может припомнить более серьезных столкновений в разных океанах, чем с парой бревен, досками, черепахами и рыболовными сетями. От лобовой встречи с крупными судами, которые сослепу крохотную яхту попросту переедут, Бог уберег.

Читатель может спросить, почему у Е.А. Гвоздева нет судового колокола? При плохой видимости и тумане он вроде бы вполне оправдывает себя. Но моряк уверен, что по ночам или в тумане лучше слушать, чем звонить. Надежнее.

На яхте "Саид", обошедшей земной шар, нет и автопилота, а, значит, обеспечение курса круглые сутки—тоже задача не из простых. Румпель закреплен растяжками, и сверяться с компасом нужно каждые пять-десять минут, иначе рыскания на курсе превысят терпимые 25-30 градусов, которые и так заметно удлиняют дорогу. Средняя скорость "Сайда" в океане — 40-45 миль/сут, максимальные значения достигнутых суточных переходов не превышали 100 миль. Больше 2000 миль в месяц "Сайду" преодолевать не удавалось. Поэтому и длилась кругосветка на тихоходном "утюжке", как зовет свою самоделку Гвоздев, четыре года и три месяца.

В первом его кругосветном плавании на швертботе "Лена" в 1992-1996 гг. не было и видеокамеры, она появилась у него только во втором походе, да и то ею пришлось расплатиться с африканскими рыбаками за то, что помогли снять "Саида" с мели (происшествие имело место севернее порта Массауа). Но на фотографирование тоже нужны силы и время, а после ежедневных 18-20-часовых вахт его-то у бессменного капитана оставалось немного — разве что на заполнение вахтенного журнала и дневника. Большинство экспедиционных снимков делал он в портах, где была возможность нормально выспаться и взглянуть на окрестности вплоть до горизонта.