Без спасения нет и вознаграждения

Катера и Яхты, №9, 1967 год

— Эта старинная формулировка морского права выражает основное условие проведения спасательных операций на море. Иногда ее применение приводит к возникновению довольно любопытных ситуаций. Вот одна поучительная морская история; она заслуживает того, чтобы напомнить о ней, хотя с тех пор и прошло 65 лет!

«Простой матрос проявил стойкость! Один из всего экипажа на опрокинутом судие! Капитан и офицеры бросили парусник на произвол судьбы!»—Под такими заголовками газеты того времени сообщали о необычайном 13-дневном плавании матроса Дени и многодневном судебном разбирательстве всех последствий его поведения.

Итак, начнем по порядку.

26 октября 1902 г. в Валенсийском заливе трехмачтовый парусник «Турни» французской компании «Дор» попал в зону прохождения мощного шквала. Порывом ветра парусник накренило так резко, что груз в трюмах сместился, и судно легло на борт. Палуба «Турни» оказалась наполовину в воде, однако водонепроницаемость люковых закрытий не нарушилась, и вода внутрь корпуса не поступала.

Проходившее поблизости пассажирское судно сняло с «Турни» экипаж, однако когда подсчитали спасенных, выяснилось, что одного матроса — Дени — нет. Решили, что его смыло волной и он утонул. Подготовили «проэллу» — небольшой восковой крест, которым на кладбище заменяют тело погибшего в море...

Пассажирское судно полным ходом покинуло место аварии. Его капитан, связанный жестким расписанием, отказался даже совершить обычный в таких случаях прощальный круг. Нужно было наверстывать потерянное время! К тому же, он был убежден, что «Турни» погружается и вот-вот затонет. «Без сомнения,— заявил он,— судьба парусника решена и скоро он окажется на дне морском».

Однако «Турни» не погиб. Крен оставленного на произвол судьбы судна еще некоторое время увеличивался, но когда море успокоилось, прекратилось и увеличение крена. Судно, лежа на борту, слегка покачивалось на небольших волнах...

Пять дней спустя, в ночь на 1 ноября, с шедшего под военным флагом транспорта «Изер» заметили дрейфующее в неестественном положении судно. Это был все тот же парусник «Турни». Ветер свежел. Начинался шторм, но командир «Изера» приказал взять заброшенный парусник на буксир. Делалось это отнюдь не для спасения «Турни»: просто следовало удалить полузатопленный объект, представлявший опасность для судоходства. Конечно, проще было бы взорвать аварийное судно, но на «Изере» не оказалось взрывчатки.

Подойти вплотную к «Турни», чтобы заложить буксир, было нелегко. Мешали волны и необычное положение аварийного парусника. И вот во время одного из маневров «Изера» на паруснике заметили человека. Знаками он показывал, что остался один на судне. «Изер» снова приблизился и с его борта закричали: «Ближе подойти не можем! Бросайтесь в воду, мы вас вытащим...» Ответ всех поразил. Человек на паруснике,— а это был Дени,— заявил, что он не просит о спасении, а требует подать буксирный конец. Он наотрез отказался покинуть «Турни». Тон его голоса и жесты показывали, что одинокий моряк, безусловно, отдает себе отчет в совершаемых действиях.

Снять Дени силой было нельзя, поскольку командир транспорта так и не рискнул подойти к паруснику ближе. Еще некоторое время он переговаривался с Дени, затем, убедившись в тщетности своих усилий, приказал оставить место аварии. В ближайшем порту он сообщил властям координаты дрейфующего «Турни», В тот момент парусник находился в 140 милях к северо-западу от Орана...

Штормило. Никто так и не вышел на помощь. Правда, коль скоро «Турни» еще сохранял плавучесть, было заманчиво спасти его (парусник представлял немалую ценность), однако буксировать в такую погоду аварийное судно не представлялось возможным. Дени по-прежнему оставался один в бушующем море...

Прошло еще семь дней. 8 ноября, т. е. через 13 суток после катастрофы, английский пароход «Сириэн Принс» вновь обнаружил (и опять совершенно случайно) плавающий на борту парусник «Турни». На этот раз Дени выставил непременное условие: «Согласен на буксировку, рассматривая Ваши действия только в качестве услуг». Тем самым он отвергал возможность истолковывать факт буксировки как «спасение в связи с подачей сигнала бедствия». Это не только лишало спасателей права претендовать в дальнейшем на парусник как на брошенное экипажем судно, подобранное ими в море, но и существенно ухудшало их позиции при решении вопроса о сумме вознаграждения. Дело в том, что поскольку буксировка «Турни» уже не могла рассматриваться как спасение, согласно действующему на море принципу «без спасения нет вознаграждения» у спасателей из-под носа ускользала значительная сумма.

По-английски Дени разговаривал довольно плохо. Его одежда и манеры свидетельствовали, что перед англичанами — простой матрос. Однако он проявил твердость духа и сообразительность, свойственные, пожалуй, самым опытным капитанам. На «Сириэн Принс» только пожимали плечами, выслушивая его доводы, но в конце концов согласились. Дени самостоятельно подал матросам парохода буксирный трос, а затем стал на руль. Отметим, что с точки зрения морского права эти факты очень важны!

Когда караван достиг Алжира, капитан «Сириэн Принс» обратился в суд, требуя вознаграждения в виде суммы, равной третьей части стоимости парусника. Однако суд пришел к выводу, что рассматриваемая операция не была спасением, и ему выплатили лишь незначительную сумму как за обычную буксировку. Самое интересное, что потерял свои права на судно бывший капитан «Турни», который являлся одновременно и его хозяином. По решению суда во владение судном вступил матрос Дени. Он получил «Турни», выиграв тяжелое единоборство со стихией...

Как же все это произошло? Почему же он не покинул судно вместе со всеми? Был ли его поступок преднамеренным? Дени никогда на эти вопросы не отвечал, но многие, зная финал происшествия, считали, что он остался на «Турни» совершенно сознательно. Он мог заметить, что судно перестало крениться и не тонет, и, конечно же, знал, что съестными припасами и пресной водой будет обеспечен в избытке. Но понимал ли он при этом, какой опасности подвергает себя, сказать трудно. Во всяком случае, он проявил огромное самообладание, которое и было вознаграждено самым достойным образом.