Капитан шхуны «Ленинград»

Г. М. Гринов, Катера и Яхты, №79, 1979г.

Летом 1914 года в семье потомственного моряка, капитана трехмачтового парусника, родился мальчик — Ваня Матвеев.

Когда ему было всего шесть лет, отец взял его с собой в рейс. А спустя два года Ваня ушел в море самостоятельно. Из простыни выкроил парус, стараясь сделать его похожим на те, что поднимают на рыбачьих лайбах. Для мачты подобрал подходящий пест, весло стало рулем. Легкая шлюпка, подхваченная бризом, устремилась в Финский залив...

Возвращавшиеся с моря рыбаки заметили полузатопленную лодку и вернули бабушке мокрого, изрядно напуганного и вконец простуженного «мореплавателя». Однако, даже несмотря на явную неудачу первого плавания и заданную бабушкой трепку, море завсегда вошло в мир увлечений Ивана, вытеснив "индейцев", сыщиков и других традиционных для тех лет героев детских игр.

Отцу ничего не оставалось делать, как отвести мальчика в ленинградский яхт-клуб ЛОСПС, где его и зачислили юнгой на яхту «Коля» — к капитану Н. Г. Щепкину. Было это 22 сентября 1924 г. Дата эта Ивану Петровичу запомнилась на всю жизнь еще по одной причине — назавтра началось наводнение, одно из самых страшных за всю историю Петербурга-Петрограда-Ленинграда. Ураганный ветер срывал с якорей пароходы и баржи, швырял их на набережные. Клубовские яхты, подхваченные бушующим потоком, оказались выброшенными в кусты Елагина острова. Таким и было приобщение юнги к яхтенному спорту: когда спала вода, довелось поднимать суда, спускать их на воду, отбуксировывать к причалам.

Плавать юнгой пришлось долго. Сначала у младшего Щепкина — Николая Григорьевича, затем у старшего — Владимира Григорьевича на «Орионе». От них и перенимал морскую науку любознательный юнга. Ходили тогда много, хотя территориальные воды наши кончались почти сразу же за Кронштадтом и любой дальний поход приходилось оформлять как заграничный. Очень часто устраивались и различного рода соревнования. Юнге доверялось многое — даже руль при входе в иностранный порт, но проявить себя на дистанции гонки будущему чемпиону удалось не скоро. Дело в том, что в те годы детского парусного спорта как такового не было, как не существовало и судов «детских» классов. К самостоятельному же участию в соревнованиях допускались яхтсмены не моложе 18 лет. Когда же Ваня Матвеев достиг 18-летнего возраста, он имел зачет по всем предметам программы яхтенного капитана. Он уже умел побеждать ветер и был готов к тому, чтобы на равных бороться с сильнейшими яхтсменами страны.

Поясним, что спортивная классификация тогда — в начале 30-х годов — была совсем не похожей на нынешнюю. Разрядов было четыре: «новички», «юниоры», «сеньоры» и «мастера». Соревнования во всех этих разрядах проводились только с пересадкой рулевых (точнее — с пересадкой экипажей). Это позволяло исключить влияние качеств судна и объективно выявить качества яхтсменов — ведь однотипных яхт тогда было очень немного! Число стартов, естественно, равнялось числу участников, поэтому соревнования иногда затягивались на много дней — занимали месяц, а то и более. Чтобы иметь право перейти в следующий разряд, в каждом из низших разрядов надо было выступать по три года: исключение делалось только победителю первенства области.

Для Вани Матвеева пришлось делать исключение. Он начал «гоняться» самостоятельно раньше положенных 18 лет и прошел все стадии мастерства в ускоренном темпе. В 1930 г. он выиграл первенство Ленинградской области среди новичков на однотонных ботиках. В следующем году он снова стал чемпионом области, но уже в разряде юниоров. Недолгим было и его пребывание в сеньорах.