На яхте через Европу

Мы двинулись вверх, к Лиону, медленно проплывая мимо разрушенных замков на холмах, мимо остатков средневековых городских стен, вдоль утопающих в зелени берегов. Рона становится здесь полноводной и стремительно несется к морю. Сейчас ее мощь смиряют новые дамбы, но в 1960 г., во время нашего первого путешествия, было иначе, и мы были очень рады, когда нас взяла на буксир большая нефтеналивная баржа «Ампер». Мы предвкушали беззаботные, праздные дни у нее под боком, но сразу же оказалось, что ее 350-сильному двигателю требуется помощь нашего дизеля, чтобы можно было двигаться хотя бы со скоростью один узел.

В 7 вечера первого же дня шкипер «Ампера» просигналил, что хочет пришвартоваться на ночь к каким-нибудь деревьям, И вдруг их юнга без всякого предупреждения сбросил с кормы наш 80-метровый нейлоновый буксирный трос. Ираинг немедленно отключил передачу на винт в надежде, что трос не успеет намотаться на него. Брат Ирвинга Рог помчался на нос, чтобы как можно быстрее выбрать буксир. Втащив на палубу примерно две трети троса, он вдруг закричал, что конец зацепился. Тем временем беспомощную яхту понесло назад. Имелся какой-то шанс, что трос зацепился не за винт, а за шверт, но как только Ирвинг включил сцепление, Рог заорал: «Стоп! Запутан винт!»...

«Дело плохо», — простонал Ирвинг. Нас все быстрее несло к огромным каменным устоям старого моста у Монфокона. «Пропало наше великолепное суденышко!»— было моей единственной мыслью.

Подобно тому, как иногда травинка меняет направление крокетного мяча, встретившееся на пути течение счастливо направило нас между устоями. Бросив оба якоря, мы сумели остановить яхту на каменистой отмели ниже моста. Надев маску, Ирвинг нырнул, чтобы освободить винт.
Когда мы сели ужинать, оживленно болтая после пережитого напряжения, Ирвинг уверял, что такое происшествие случается раз в жизни, но через день «Янки» снова не повезло. Мы очутились в отчаянно ревущем потоке — у Шарма река значительно сужалась из-за проведения каких-то работ. Только при помощи троса с берега «Ампер» с трудом преодолевал сильное течение. Внезапно он резко рванулся вперед, а на «Янки» обрушилась стена воды: туго натянутый буксирный трос лопнул с треском, подобным пушечному выстрелу. В это время Ирвинг снимал стремительный поток кинокамерой. Как только лопнувший конец с силой хлестнул по палубе, он кинулся к штурвалу, а Рог и я бросились на нос выбирать трос, но смогли вытащить только пару метров. С ужасом мы поняли, что находимся в таком же, если не в худшем положении, что и днем раньше...

Крики и команды на разных языках усугубляли смятение. Течение несло нас со скоростью около 15 узлов. Снова были брошены оба якоря, но это помогло мало. Выручила мощная моторная лодка строителей. С ее помощью мы добрались до берега и успели заложить конец за дерево. И снова Ирвинг надел плавки и маску, и снова исчез в Роне. Трос, весь в гирляндах узлов и петель, огромным шаром обмотался вокруг винта и вала. Ирвинг периодически выныривал, отфыркивался, глотал воздух, бормотал непонятные слова и исчезал вновь. После часа работы в воде, мы вытащили его, трясущегося от холода, на палубу, завернули в одеяла и растирали до тех пор, пока он не стал жаловаться, что кожа горит. Наконец он сказал: «Все в порядке, полезу снова», — и стал натягивать теплое белье. Не представляю, как он смог заставить себя опять полезть в ледяную воду.

После Лиона, где мы пришвартовались рядом с какими-то баржами у набережной Тильзит и отправились праздновать свое триумфальное прибытие в один из знаменитых ресторанов, свернули на Сону, вверх по которой дошли до Макона. Мягкие окрестные пейзажи напомнили нам Вермонт с его фермами, пастбищами лесами и отдаленными вершинами гор. Под остроконечными шпилями церквей уютно устроились маленькие городишки. Голубое небо, далекие кипы облаков и встречающиеся изредка горчичные поля делали картину еще более живописной.

Шлюз за шлюзом мы пробирались через сердце Франции. Все они были очень узкими — от стенок камеры до бортов яхты обычно оставалось не больше 15 см. Иногда, например, у Конфланде, течение и ветер усложняли наше положение настолько, что мы все буквально прилипали к кранцам, следя, чтобы не повредить корпус «Янки».