На яхте через Европу

Шлюзы часто являются центрами общественной жизни. На некоторых, особенно по воскресеньям, специально собирался народ, чтобы поглазеть на нас. Любая новость мгновенно распространяется от шлюза к шлюзу, от лодки к лодке. Наши голландские друзья, плывущие из Италии, легко разыскали нас, показывая у шлюзов фотографию кэча. Время от времени шлюзы служат и почтовыми конторами: в окнах маленьких домиков смотрителей выставляются письма, адресованные проходящим по каналу судам.

Мне нравилось делать короткие сухопутные прогулки. Ирвинг выкатывал мопед на берег, пока яхта стояла в шлюзе (палуба вровень с мостовой). Чтобы закупить в ближайшей деревушке хлеб, овощи и фрукты, требовалось всего несколько минут езды. Иногда я даже заезжала вперед и открывала перед «Янки» ворота следующего шлюза.

Конечно, мы питались не только моей стряпней. Время от времени Ирвинг предлагал подкрепиться поосновательнее. Например, при проходе через канал у Нанси мы оказались выше уровня местного шоссе, бегущего мимо привлекательного ресторанчика дю Менил Руж со столиками, накрытыми в тени виноградника. Привязать «Янки» к дереву не представило трудностей: во Франции каналы, как и дороги, часто обсажены деревьями. Вскоре мы уже сидели за столом, а предупредительный хозяин, выполняющий обязанности официанта, передавал шеф-повару — своей матери — наш заказ.

Мы побывали на полях боев под Верденом, а затем спустились по реке Мез (она же Маас) и каналу де Ле, мимо Седана и Шарлевиля, до Арденн, хорошо знакомых ветеранам обеих мировых войн. Нас окружала дикая холмистая местность. На скалистых берегах кое-где встречались каменоломни. Разбросанные далеко друг от друга деревни жались к шахтам или металлургическим заводам.

Так, шлюз за шлюзом мы спустились до Живе на франко-бельгийской границе. Пейзаж постепенно менялся. Небольшие рощи и расположенные на специально отведенных участках веселые кемпинги уступили место зеленеющим полям с раскиданными кое-где старинными замками. Динан с великолепной цитаделью, Намюр со знаменитыми барочными церквами, промышленный Льеж, — в каждом из этих городов хотелось задержаться подольше. Впрочем, то же самое можно сказать о всех местах, которые нам довелось посетить.

Через полчаса после того как «Янки» пересек бельгийско-голландскую границу, мы достигли города Маастрихт. Люди по берегам все также одобрительно смотрели на нашу яхту, но комплименты звучали уже иначе: «моей яхт» вместо «жоли бато». Средневековые стены и крепостной вал Маастрихта очаровали нас, как и древние рвы с водой, исчезающие под мшистыми арками, а отличный ресторан под названием «Уголок хороших детей» привел в восторг.

Скользя по каналу Юлианы, мы восхищались окрестностями, похожими на сказочные декорации. Изы склонялись по обеим сторонам, зеленели лужайки, сквозь листву виднелись стены какого-то замка.

Двигаясь по пересекающимся водным путям к Амстердаму, мы влились в бесконечный поток лодок и черных барж, иногда длиной около 70 м. Типичная команда такой баржи состояла из мужа, жены, детей и собаки. Чаще всего правила жена, ворочая огромный штурвал в кормовой рубке.

Меня восхитили «плавучие универмаги». Они подходили к плывущим баржам, цеплялись за них и на ходу открызали торговлю. Я покупала так фрукты, овощи, сгущенное молоко, освежающие напитки, муку, сахар. Но можно было приобрести и любые другие товары, вплоть до резиновых сапог и деревянных башмаков.

В Заандаме (здесь на верфи когда-то работал инкогнито русский царь Петр Великий) один из друзей Ирвинга подал интересную мысль: «А почему бы вам не спуститься в Веер? Будет очень приятно увидеть «Янки» на прозодящемся там параде старомодных парусных судов». И мы поплыли прямо на юг, через Зееланд, защищенный новыми высокими плотинами. Вместе с нами к Вееру подходила изумительная флотилия старинных судов. Некоторые из них бороздили местные воды еще лет восемьдесят назад. На них были видны деревянные шверцы. На ахтерштевнях красовались мастерски вырезанные львы; иногда это были русалки или медведи. У Веера состоялся парад старого голландского флота. «Янки» не принимал в нем участия, но здешние яхтсмены признали, что его вид вполне отвечает их представлениям о старинных судах.