Там, за горизонтом

Вообще, чем страшнее море, тем больше преимуществ демонстрирует проа. Когда идет на тебя стена воды, сжимаешься в комок, думаешь — все! Но лодка легко задирает к небу баллоны и боком-боком въезжает на эту стену, достаются тебе только брызги. Случается, конечно, что накрывает с головой, но всё, что вливается в мой кокпит, обтянутый реденьким полотном, тут же и выливается.

После полудня полегчало, ветер стал стихать, Выглянуло солнышко. Раздевшись до плавок, лезу с насосом на поплавок — подкачиваю камеры, а затем начинаю сушить на себе по очереди весь свой гардероб. Сев на банку повыше, хитрю — отворачиваю от волн: чуть брызнет, всю сушку приходится начинать сначала.

Подняв геную, стал догонять «Меву». Резво шлепаю с ухаба на ухаб. Впервые за два дня заработало «самоуправление» лодки. Прорезался жуткий аппетит; жую все, что попадает под руку. Подмокшие сухари вкусом напоминают брынзу (жаль, нет пива!).

Небо очистилось, сверкают солнечные брызги, лодки бегут уже под полными парусами. Прикидываем: за 26 ходовых часов прошли не меньше 130 км, тогда как напрямую от Обиточной косы до Казантипа всего 120. Где же, спрашивается, земля?

В четвертом часу прямо по курсу на горизонте появилось облачко, вызвавшее оживленную дискуссию. Чудеса оптики: его почему-то не видно в бинокль! Через час-другой облачко оформилось в двугорбую гору, до которой что-то около 20—25 км.

Ветер ослаб и хуже того — задул с юга, не пуская к земле. Тянем на мыс в крутой бейдевинд из последних сил, ходим галсами, меняем паруса. Близость берега размагничивает, но — рано! До мыса час хода, а солнце уже село, между нами и мысом появилась грозовая туча. Сверкают молнии, моментально темнеет. Шквал. Море закипает под бешеным ветром. Сбросив в воду плавучий якорь, убираю паруса. «Меву» сразу же относит куда-то во мглу, теперь каждому придется самостоятельно добираться до оговоренного заранее места встречи.

Как только шквал пролетел, снова ставлю парус и беру курс прямо на маяк, заморгавший на вершине Казантипа. В это время откуда-то из-за мыса, тарахтя дизелем и сияя ходовыми огнями, выплывает корабль. В море перед ним вспыхивает призрак: догадываюсь, что это Миша подсвечивает свои паруса. Жив! Корабль, остановившись, обшаривает волны жиденьким прожектором. Хуже другое — он разворачивается и идет прямо на меня: ухожу от него поперечными курсами, прижимаясь к скалам...

Ветер исчез, крупная зыбь раскачивает проа в каких-нибудь ста метрах от берега. Ни зги не видно. Устал я, как собака, согласен на самый захудалый пляж, но где его тут отыскать? Во тьме, прорезаемой вспышками маяка, громоздится сплошная стена, в которую с пушечным грохотом бухают волны. Выбрав на слух место потише, подгребаю к берегу, вот шверты уже цепляются за камни, а впереди по-прежнему видна лишь отвесная стена. Вынужден снова отойти в море.