Катера и яхты Жоржа Сименона

Вот мы замечаем впереди несколько рудовозов, влекомых тощими мулами. Это наши пугала — самые медлительные, самые пузатые, заполняющие собой всю ширину канала.

Спрашиваю у смотрителя:

— Много их там!

— Не имеет значения. Хватит до самого Сен-Маммэ.

— Неужто!

— Они идут караваном.

— Но...

— Они играют свадьбу. Тут ведь все друг другу родственники, вот они и устроили кутеж. Два дня пили, а сейчас отдыхают, идут потихоньку, гуськом. Но к вечеру найдется повод начать все сначала. Они так построили свой свадебный кортеж, чтобы их никто не мог обойти.

Мы потеряли двое суток, в течение которых проходили по два километра в час. Бьефы были слишком коротки, чтобы решиться на обгон.

Однажды мы все-таки попробовали это сделать, но возчик отпряг лошадь и заставил ее бежать до границы трематажа. Разве станешь с ним спорить!

Шлюзование начинается только с восходом солнца. Возчики поднимаются в три часа ночи, чистят лошадей, запрягают их к четырем. Смотритель еще спит. Все следят за окнами его дома.

Тревога! Головы поворачиваются к окнам, которые, наконец, засветились. Первое судно трогается к воротам. На других идет перебранка...

— Я тебе говорю, если ты уступишь мне дорогу, я этого не забуду. Ты ведь знаешь, что за мной не пропадет.

— Не могу. Теща ждет в Ситанкетте…

Смотритель долго одевается. Наконец, он появляется на пороге, дожёвывая горбушку хлебавозчик собирается открывать ворота.

— Оставь их в покое, еще не время. Вам только позволь, вы вскочите на ноги с двух часов ночи.

Он смотрит на свои часы. С наслаждением вдыхает свежий утренний воздух. Поворачивает ворот. Далекие звуки рожка возвещают о новых судах на подходе. Они будут подтягиваться до заката.

Вот таким утром мы и удрали из лагеря. Поднялись раньше возчиков. Глотнули по чашке холодного кофе, умылись водой из канала, а потом тихонько на веслах пробрались между баржами до самого шлюза. Я пустил в ход механизм. Раздался легкий скрип, и тут же поднялась многоголосая брань, посыпались протесты. Я беспокойно вглядывался в темные окна смотрительского домика. Когда послышались тяжелые шаги, шлюз был уже открыт, я запустил мотор, и лодка рванулась вперед.