Кругосветка по ревущим сороковым

Ранним утром 3 ноября слева по носу яхты во мгле показалась земля. Думас проверяет расчеты и точно наносит на карту свои координаты. Целый день затрачивает он на то, чтобы обогнуть мыс острова Тасмания. От столицы острова его отделяет только 60 миль. До цели — Новой Зеландии — остается еще... 1200 миль.

Нельзя задерживаться ни минуты. Период циклонов в море Тасмана начинается уже в январе. Любой ценой нужно прийти в Веллингтон еще до конца года.

13 декабря барометр снова стал падать, и вскоре налетел циклон. Впоследствии Думас вспоминал, что у него уже не было ни желания, ни сил убирать грот; он оставил все паруса. О том, что было потом, он рассказывает в своем дневнике:

«Первый удар урагана так швырнул яхту, что возникли опасения за сохранность мачты. Я с беспокойством смотрел на паруса. Выдержат ли они? Гребень огромной волны обрушился на палубу, заполнив водой весь кокпит. Судно всплывало медленно. Вода шипела, уходя через канаты. Несмотря на усталость и порезанные руки, нужно было обязательно выкачать воду из трюма».

С наступлением ночи Думас с огромным трудом преодолевал сон. Лечь он не смел. Перед глазами вставали фантастические картины, рушились какие-то здания. Иногда казалось, что он падает с лесов.

Налетевший вихрь сорвал с него зюйдвестку и плащ.

«Бесконечные дни плавания тяжело отразились на моем состоянии— говорит Думас. — Сон был необходим. Решаю убрать грот. Больной, с окровавленными руками; с большим трудом мне это удается. Иа накренившейся яхте, которую бьет волна, я болтаюсь, как кукла, каждый раз обо что-то ударяюсь. Трудно себе представить, как мне удалось стравить грот, свернуть его и закрепить на гике. Потом я спустился в каюту и буквально рухнул там в угол.

«Лег-2» идет без огней. Только слабый свет лампочки, освещающей компас, говорит о том, что на этих жалких досках, непрерывно качающихся на волнах, еще есть жизнь».

В дальнейшем суточные переходы в море Тасмана составляли 150, 160 и даже 180 миль. «Лег-2» быстро шла на юг.

В канун рождества в дымке показался берег. Это мыс Фэруэлл — самая северная оконечность южного острова Новой Зеландии. Берег казался хмурым и пустым. Приближалась рождественская ночь. Думас отошел подальше от берега, убрал грот и лег в дрейф. Затем он пошел отдохнуть. Нужно было набраться сил для предстоящего сложного плавания в неизвестном для него проливе Кука.

В ночь с 25 на 26 декабря стал виден маяк на острове Стефенс — первый огонь на земле после мыса Доброй Надежды.

Дует порывистый северный ветер. До порта остается около двух миль. Расстояние невелико, но приходится лавировать в канале. Мимо яхты проходит корабль. Офицеры на мостике равнодушно смотрят на рулевого, подающего какие-то знаки: какой-нибудь местный яхтсмен вырвался во второй день рождества в море и теперь лавирует домой! Корабль идет дальше; маленький кэч делает поворот и ложится на следующий галс.

Думас старается поскорее закончить лавировку и войти в порт, но на каждом галсе течение сносит его на юг. Думас с отчаянием убеждается, что после 103 дней плавания в одиночку он должен отказаться от мысли войти в гавань и вынужден еще много часов выжидать, пока не изменится ветер. Наступает ночь. Думас то и дело проверяет свое местоположение. Наконец, утром 27 декабря ветер зашел на юг.