О Наоми Джеймс - яхтсменки совершившей одиночное кругосветное плавание

7 декабря. 90-е сутки плавания. Погода сегодня так хороша, что я покинула каюту, сижу на солнце, удивляясь, откуда это вдруг такое в южных морях. Последние три дня сильных ветров практически нет, даже зыбь исчезла. Дует легкий устойчивый бриз, «Крусэйдер» идет почти прямо на юго-восток.

Сегодня утром озадачили две вещи. Первая — целый ряд длинных пенных гребней, создающих такое впечатление, будто недавно прошло какое-то огромное судно, что, пожалуй, маловероятно. Вторая — и вовсе загадочна. Выходит, что мой суточный пробег составляет более 200 миль, хотя это просто невозможно, так как средняя скорость должна в таком случае равняться примерно 9 узлам, тогда как на самом деле она не превышает 7. Возможно ли такое влияние какого-то попутного течения! Я еще и еще раз проверила свои утренние вычисления и пришла к выводу, что они правильны. Все время думаю об одном и том же: может ли скорость течения прибавлять мне 2 узла! Может, что-нибудь по этому поводу скажет Роб, когда я завтра вызову его!

Вокруг яхты летают птицы пяти разных видов. Какие-то маленькие и серые птички, похоже, намереваются сесть на мачту, но пока не осмеливаются. Бедняжки, если вам знакома усталость, южные моря — не место для прогулок!

Кильватерная струя представляет собой четкую линию пузырьков, уходящую вдаль. «Крусэйдер» идет с легким креном под всеми парусами, отсчитывая мили с устойчивой скоростью 6 узлов. Воздух прохладен, вода — просто холодная, однако сидя в кокпите я загораю. В голове мелькают какие-то дурацкие мысли, что в действительности я нахожусь где-то в тропических широтах.

8 декабря. Подтверждения (и достаточно веские) тому, что я не в тропиках, появились сегодня: опять начался шторм. Подруливающее устройство я днем отсоединила, решив, что «Крусэйдеру» просто нравится идти самому, однако около 11 вечера выскочила из постели и подсоединила «авторулевой» опять, поскольку яхта шла какими-то совершенно сумасшедшими зигзагами. К 2 ночи скорость ветра достигла 40 узлов. Я изменила курс и пошла в бакштаг. Это было гораздо спокойнее, нежели идти в галфвинд. Под кливером делала 6 узлов, что предвещало еще один хороший дневной переход, хотя я и оказывалась немного южнее, чем хотелось бы.

Я буквально исчиркала всю карту, рисуя ломаную линию пути «Крусэйдера», подгоняемого этими переменными ветрами — южные моря брали свое. Конечно, не следовало бы относиться столь оптимистично к непонятному столь быстрому продвижению «Крусэйдера» по генеральному курсу, однако, оказавшись за тысячи миль от ближайшей суши, я стала меньше беспокоиться по поводу точности навигации. В принципе продвижение на восток меня вполне устраивало, я была лишь несколько озадачена постоянным несоответствием между расстоянием, вычисленным по обсервациям, и показаниям автоматического лага. Я знала, что определяюсь правильно — ведь нашла же я Канарские острова и Кейптаун, но все же...

Что-то я теперь делаю не так, но что именно! Надеюсь, Роб сможет мне помочь.

10 декабря. Весь день дул 7-балльный ветер, барометр падает. Интересно, вызвано ли это тем, что я двигаюсь все южнее и ближе к области пониженного давления! Яхта идет ужасно. Бортовая качка настолько сильна, что отдохнуть не удается ни в каком положении. Все это вкупе с постоянно падающим со стола стаканом вызвало небольшую меланхолию. Лежала, дочитывая книгу, и в конце концов ужасно расстроилась — явление для меня редкое!

Даже спросила себя: что же это я здесь делаю одна вместо того, чтобы быть со своим Робом! Поразмыслив некоторое время в столь же мрачном ключе и даже немного поплакав, встала, приготовила чаю и прочла несколько страниц Чичестера, чтобы напомнить себе, что я и не должна была ожидать в таком рейсе одних развлечений.