Хождение к океану

Э. В. Стойлов, Катера и Яхты №44, 1973 год

Нас было четверо томичей: Валерий Крюков и Сергей Бардин — научные сотрудники университета, Виктор Григорьев — инструктор по туризму и автор этих строк — журналист. Нам предстояло пройти несколько тысяч километров от Томска на Восток — по Чулыму, Енисею, Ангаре, Илиму, Лене, Алдану и Мае, потом пешком преодолеть 500-километровое расстояние, перевалив через хребет Джуг-джур, и выйти к океану. 335 лет назад отряд томских казаков под командой атаманов Дмитрия Копылова и Ивана Москвитина прошел этот путь за четыре года. Они были первыми русскими, достигшими Тихого океана. Ими был основан Охотск — форпост дальнейшего освоения Дальнего Востока.



9 мая 1971 г. мы отправились в путь по следам наших земляков — землепроходцев XVII века. Три месяца продолжалось путешествие. На двух лодках «Обь», отличавшихся от серийных только тем, что на них были тенты, мы прошли ледоход, пороги, мели, трижды по железной дороге перебрасывались через водоразделы. Поднявшись, сколько можно было, по Мае, мы оставили лодки, а за перевалом спустились к берегу на плотах по реке Улье.

Пятая часть экватора. Такое расстояние мы прошли, так хотим назвать книгу о своем путешествии. Предлагаем вниманию читателей две главы из нее, — наши впечатления от встреч с Ангарой и Леной.

Испытание Ангарой

Река настолько разъярена, что «Вихрь», работающий на полную мощность, не может ни на метр протолкнуть нашу лодку, она колотится в струях потока, содрогаясь от подводных ударов. А прямо перед нами, метрах в пятидесяти, высится серая громада плотины. Высокая и могучая, она уперлась бетонными плечами в нависшие над рекой скалы, чтобы сдержать буйный бег Ангары. И вода, «спрессованная» колоссальным давлением, грохочет, как десяток товарных поездов, вырываясь из-под перемычек, разбивает вдребезги подвернувшиеся доски, и эти обломки колотят по дюралевому днищу лодки.

Да, пройти под плотиной против течения будет сложно. Мы поворачиваем к берегу, и Ангара сразу же сносит наши посудины метров на сто. Выруливаем к мыску, туда, где относительно спокойно, если судить по шеренге рыбаков, выстроившихся вдоль воды. Они ловят хариусов, вразнобой взмахивая длинными удилищами, и отсюда, с реки, похожи на дирижеров, управляющих буйством водной стихии.

Пристаем и, не мешкая, начинаем вытаскивать из лодок запасные моторы, ящики, рюкзаки, канистры,— все то, что составляет в общей сложности 800-килограммовую загрузку «Томича» и «Первопроходца». Лодки надо облегчить до предела, может быть, тогда у мотора хватит силы протолкнуть дюралевую скорлупку под плотиной. Рыбаки, видя наши приготовления, прижимают удочки камнями и немедленно собирают около нас оперативное совещание. Решение их категорично:

— Ребята, не пройти. Вода бешеная. Там катера лебедками протаскивают. Везите лучше свои лодки кругом на машине...

Везти, это значит — терять день. А нам дорог каждый час весеннего половодья, потому что за Ангарой будет Илим, где 200 километров, наверное, не зря считаются летом несудоходными. Успеть бы их проскочить по большой воде! Убедившись в нашей непреклонности, рыбаки начинают сообща разрабатывать «технологию» операции, взяв за основу тезис: «Ангара, — она коварная»...

Познать это у нас уже было достаточно случаев. Вот два дня назад по реке неожиданно пошел лед. Такое казалось удивительным, потому что остатки уже давно прошедшего ледохода повсюду громоздились выше прибрежных скал. Как пучки соломы, торчали среди них измочаленные сосны.